11:55

Кацман: "Как гордый еврейский парень, я хочу жить в Кенигсберге"

  1. Новости

Известный калининградский бизнесмен, основатель компании "Виктория", президент джазового фестиваля рассказал "Комсомолке" о том, почему защиту зеленых зон Калининграда он считает популизмом, отчего русских на Лазурном Берегу стало меньше, и по какому принципу надо переименовать город.

Мы встретились с Владимиром Кацманом по традиции в августе, накануне фестиваля "ДонЧентоДжаз". И конечно, я планировала, что он расскажет о том, как вырос фестиваль за шесть лет, став – по правде! – главным событием калининградского лета, и объяснит, зачем понадобилось менять его название. Но поскольку мы знакомы давно, на подступах к фестивальным вопросам я решила уточнить некоторые публичные заявления Владимира Леонидовича, сделанные им за последнее время.

"Чего к дереву-то придираться?!"

– Скажите, пожалуйста, ваше высказывание о том, что активисты, защищающие от вырубки зеленые зоны, мешают развитию города, продиктовано тем, что для вас лично стройки важнее чистого воздуха?

– Компания "Виктория", как вы знаете, строила супермаркеты. Мы их построили шесть или семь. Но я расскажу о том, как мы строили супермаркет на острове. Свайное поле там надо было не забивать, а задавливать, чтобы не продолжали разрушаться близлежащие дома, – их в свое время военные строили, и цемент то ли сэкономили, то ли своровали. Как сейчас помню, свай было 460. Так вот, ни одна из них на глубину восемь метров не зашла свободно. Мы запускали сначала бур, который разбуривал диаметр, углублялся, а потом загоняли туда на 16 метров сваи. Это о чем говорит? Мы строили на сплошном фундаменте старого доброго Кенигсберга, города-труженика. Прекрасно известны фотографии довоенных лет, на них видно, что застройка была очень плотной.

Второй посыл. По приглашению губернатора я участвовал в заседании общественно-политического совета. Сити-менеджер Светлана Мухомор назвала там цифру, которая проскочила мимо ушей уважаемой публики. В год 90 млн. рублей в бюджете города тратится на содержание лесопарковых зон и парков. 90 млн. рублей – очень немаленькая сумма! Город должен ее заработать. А как город может заработать? Получив налоги. А кто должен платить налоги? Налоги должны платить компании. А компании должны развиваться. А для того, чтобы они развивались, они должны иметь объекты, с которых получают платежи. С которых потом отчисляются налоги. Это и арендная плата, и продажа торговых мест, и продажа жилья и прочее.

В процессе строительства супермаркетов мы всегда, как положено по закону, проводили сходы граждан, куда приходили наши потенциальные покупатели и рассуждали на тему, нужно или не нужно строить. Там часто звучали здравые аргументы, но чаще чисто обывательские: "А где мой ребенок будет ходить в школу? Он всю жизнь ходил по этой тропинке, а вы здесь какую-то холобуду собираетесь ставить!". Или: "Я всю жизнь тут выгуливал свою собаку, где теперь моя собака срать, извините, будет?"

Руководствоваться такими обывательскими заявлениями – тупиковый путь. Я не политик, могу говорить вещи, которые не нравятся. И поэтому могу заявить: это чистейшей воды популизм! Город должен заслужить право иметь зеленые зоны. А это право не дается по рождению. Оно дается работающими гражданами, работающим бизнесом, работающей инфраструктурой.

– У меня во дворе дерево срубили и мне это не понравилось. Знаете, Владимир Леонидович, если бы у вас во дворе срубили дерево и поставили строительный забор, вам бы тоже не понравилось.

– Поверьте, что не меньше тех, кто выступает за большую зеленку, я хочу дышать чистым воздухом. Поверьте, у меня есть возможность делать это не в Калининграде, но я хочу жить здесь. И дышать свежим воздухом здесь. Но это сложная и глобальная проблема.

Когда мы получили этот пресловутый закон об особой экономической зоне, окончания которого сейчас все с ужасом ждут, мы завезли сюда из Европы весь автомобильный мусор, который до сих пор нещадно чадит. Мы коррупционным образом за 1,5 тысячи рублей проходим техосмотр, и ржавые корыта, называемые общественным транспортом и принадлежащие городским депутатам, уничтожают наш город выхлопами со свинцом. Так чего теперь к дереву-то придираться?! Я хочу построить дом, продать квартиры, заплатить налоги, чтобы городу было, на что содержать свои зеленые зоны.

Другое дело, на зеркало не надо пенять, коли рожа крива. Достаточно у нас предпринимателей, которые решают вопрос, дав взятку чиновнику, и садятся на городские коммуникации своим новым объектом. Или вместо вырубленных вековых деревьев сажают елочки по 500 рублей за штуку.

Кроме того, есть закон – градостроительный план. Такие планы всего в нескольких городах России существуют. Хороший он или плохой, но это закон. И вот предлагается его отменить из-за того, что неправильно прошли общественные слушания! Это перед выборами надо? Или всерьез кто-то собирается пересматривать? Кого слушать на этих общественных слушаниях? Мы никогда ни на каких общественных слушаниях не услышим сути и правильного подхода. Потому что градостроительной политикой должны заниматься профессионалы. При этом каждый имеет свое мнение: "Не трогайте это деревце, под него писает моя собачка"… Это путь в никуда. Ты для начала выйди, подмети свою территорию, а потом рассуждай о градостроительстве… Я не буду заниматься популизмом, мне нечего делить с этими гражданами.

Квадратный метр нынче дешев

– Вот вы говорите, город должен заслужить парки и скверы. Не совсем понятно, что значит "заслужить"?

– Возьмем обывателя калининградского. Он как рассуждает? Ему в советские годы профсоюз выделил квартиру в центре города. Он там живет 30 лет и может сказать: а с х… ли вы все лезете в центр? Идите на окраину и стройте там свои торговые центры и свои небоскребы, нам и так тут дышать нечем! Извините, ребята, но во всем мире есть в городах деловые центры. Ну-ка, назовите мне бизнесмена, который сейчас начнет вкладывать деньги и построит 40-этажный небоскреб с вертолетной площадкой на окраине или в центре – не важно, – если метр квадратный в городе стоит сравнительно малые деньги. Проблема нашего города в том, что нет инфраструктуры бизнеса, что город нелоялен к бизнесу, инвестировать сложно и невыгодно… Нормальная окупаемость проекта – 7 лет в понятной, просчитываемой перспективе. Пять лет – уже маловато. Для быстрой окупаемости надо торговать оружием, наркотиками, проститутками. Да, бананами еще… Банан живет семь дней, и если ты его за семь дней не продашь, то он сгниет и отправится в зоопарк. Очень мафиозный бизнес, потому что оборачиваемость колоссальная.

– Цена квадратного метра недвижимости – объективный индикатор развития бизнеса. И все-таки, невысокая цена жилья в Калининграде, по вашей оценке, это сколько, если сравнивать?

– А давайте сделаем простое маркетинговое исследование, – говорит Кацман, набирает два телефонных номера, коротко разговаривает с собеседниками и снова обращается ко мне. – Вот что получается. В Санкт-Петербурге квартира 83 квадратных метра в районе Васильевского острова стоит 15 миллионов рублей, примерно $6000 за кв. метр, в Калининграде на улице Куйбышева квартира 78 квадратных метров стоит 3,2 миллиона рублей, примерно $1360 долларов за кв. метр. Вот и вся разница. Когда бизнесмену будет выгодно в центре расселить дом, поселить людей в адекватное жилье и в этом историческом центре – на золотой миле – сделать инвестицию, которая в обозримом будущем принесет доход, тогда и можно говорить о развитии города и развитии среды.

В то же время госкомстат сообщает, что среднедушевой доход населения в Калининградской области за первые полгода 2011-го по сравнению с 2010-м уменьшился на 11 процентов. Бизнесы закрываются, нет желания инвестировать. А мы давайте за деревья хвататься и в растянутых спортивках ходить с авоськами за пивом. И говорить, что бизнесмены все воры и твари последние, которые только на себя работают… За эмоции прошу прощения.

"У нас эту вредность никто не чувствует"

– Давайте о фестивале поговорим… Но сначала еще один вопрос. Тревожность в мире повышается. То технический дефолт в Америке ждут, то глобальное потепление, потом похолодание, короче, изменение климата. Вы лично как на все это реагируете?

– Я фаталист. И процессы глобального изменения климата очень серьезно меня возбуждают. Но что теперь орать: все пропало! Людям не рожать детей? Не покупать недвижимость, не строить карьеру, а сидеть и ждать, когда это случится?

То, что произошло в Японии, – великое счастье человечества. Японцы – с их планами на все случаи жизни, с их дисциплинированностью, в генах заложенным самопожертвованием и самодисциплиной – только и могут выдержать. Наши–то шли в Чернобыле закрывать собой реактор по неведению. Как говорит Жванецкий, "что это за вредность такая, у нас ее никто не чувствует!" Если бы подобная катастрофа произошла где-то в слабо организованном государстве, последствия были бы глобальными. Еще не знаю, что там с рыбой будет на Дальнем Востоке, с нашими-то браконьерами и коррупционными службами надзора. И по тому же принципу "у нас эту вредность никто не чувствует", она может и до Калининграда докатиться.

– А вторая волна кризиса будет по ощущениям?

– Надо увидеть толпы с сумасшедшими глазами, которые выстраиваются в очереди на распродажах в магазинах Гуччи, Армани...

– В очередях русские в основном?

– Не факт! И японцы, и китайцы. Русских, кстати, много меньше стало на Лазурном Берегу. Очень много казахов, украинцев. Это все старые мифы про новых русских, у которых сейфы не закрываются от налички. Так как у нас экономика не совсем рыночная, когда все вошли в кризис, мы еще барахтались, не понимали, что это за вредность такая. А когда все вышли из кризиса, мы еще не совсем поняли, что у всех уже поперло. У нас пока, как я говорил, среднедушевой доход падает...

Я верю в экономический здравый смысл крупных экономик. Когда все вопят, что произойдет что-страшное, то обычно это страшное не происходит. Кризисы случаются внезапно. Потом, конечно, находятся предсказатели, которые задним числом говорят: я же, б…, говорил!

Массовое помешательство было, когда нефть стоила 140 долларов за баррель. Кто же в таких условиях будет развитием заниматься?! А когда нефть подупала, сразу заговорили про эффективность, модернизацию, новые технологии. Потому что действительно государство теряет конкурентоспособность на глобальном рынке. Сейчас цена на нефть растет, можно выдохнуть – проскочили! Мне понравилось, как Жириновский интерпретировал песню: "ямщик, не гони лошадей, нам некуда больше спешить!" У нас опять все хорошо!

– Про фестиваль…

– Фестивалю "ДонЧенто" быть…

– Это понятно. Вот сейчас прошла "Новая волна" в Юрмале. Туда прилетели 300 частных самолетов из России. Почему они к нам не прилетают? Наш-то фестиваль покруче будет.

– Есть некий парадокс ситуации. Идеологическая парадигма латвийского государства в том, чтобы вытеснить русскоговорящее население, которого при СССР было 40 процентов. И это страшно, когда ты родился в Латвии, но не латыш и не гражданин. Страшно, что памятник русскому солдату убирают, что латышские фашисты устраивают демонстрации на улицах Риги. А Пугачева и Киркоров проводят там фестиваль. Если бы я был простой обыватель, я бы сказал: "Запретить на х…! Ну-ка все домой, суки!" Но это же не методы. В таком случае, и Калининград надо сделать военным кулаком России в Европе, поставить ракеты и лелеять свои имперские амбиции. И никакой экономики здесь вообще не будет.

Кстати, правительство заявило о 250 миллиардах рублей, которые будут вложены в инфраструктуру туризма в России. Потому что поток туристов в нашу страну увядает. Надо к этим деньгам немедленно подключиться, чтобы мы могли здесь создать инфраструктуру для туризма. И положить на эту инфраструктуру инвестиции в виде красивых аквапарков, красивых сетевых гостиниц, теннисных кортов, ресторанов и кафе, в виде опрятных, малопьющих граждан. И тогда, я уверен, наши звезды прилетят сюда, а не в Юрмалу. Плюс надлежащая пропаганда.

Поменяем непозитивного Онищенко на ВТО

– Но есть же более дешевый вариант. Позвать, например, Пугачеву, виллу ей купить у нас...

– А зачем мне здесь нужна Пугачева?!

– Ну не Пугачева, а Гельман, – как в Перми. Это знаменитый московский галерист. Он превратил серый уральский город в артхаусную столицу, куда тусовка на тех же частных самолетах летит посмотреть на современное искусство, на фестивали, где что-то происходит постоянно и все об этом говорят. У нас можно так?

– Можно. Но все равно никуда не денешься от стратегии. Я понимаю губернатора, который говорит, что не надо подчеркивать особенность Калининграда, это вызывает раздражение. Но при этом не говорить об особенностях невозможно. Потому что нами так распорядилась судьба, что мы здесь не похожи на тех, кто живет в метрополии. И просто надо правильно расставлять акценты, произносить те же слова, но употреблять другие термины. Когда 140 миллионов на тебе висит, и тут какой-то региончик, один миллион человек, вякает все время: "Мы особенные!", конечно, хочется придушить, пальцем надавить – и нету.

– Так что же, время должно пройти, чтобы изменилось отношение к нам?

– Говорить о таком ресурсе, как время, в контексте того, что оно просто должно пройти, неправильно. Моисей, как известно, 40 лет водил евреев по пустыне, чтобы они забыли рабство и родился новый народ. А мы ходим по пустыне всего-то двадцать лет, с перестройки. Но время не должно проходить впустую. На него надо работать.

300 частных самолетов будут здесь, если мы правильно распорядимся условиями и обстоятельствами. Например, вступлением России в ВТО. Я обеими руками и ногами за то, чтобы Россия вступила в ВТО, потому что это международный институт, который будет регламентировать экономические подходы. И не надо будет унылого Онищенко слушать, вечно грустного и непозитивного человека, который может запретить боржоми.

Величайшее изобретение человечества – конкуренция. И чем больше будет инструментов, интегрирующих нас в мировое разделение труда, тем лучше. Понятно, все хотят какой-нибудь монополии, хотят припасть к бюджетному ручейку и говорить: да нормальная ситуация, не нужны нам глобальные сети, че вы лезете, Walmart-ы всякие, икеи. У нас есть свое болотце, – и нормально, мы можем экспедиционным методом жить на Лазурке. Но если здесь что-то делать, то ой как многое надо изменить, – и тут уж одной-то областью не обойдешься! Вот о чем речь.

И когда ты это говоришь, тебе кивают, и поддакивают, а ты понимаешь, что ни х… этого не будет – вот в чем страх.

– Но если что-то делать, то что?

– Должен быть какой-то мегаинфраструктурный проект, который поднимет над всем этим флаг. Игорная зона? Я – за! Обыватели, которые говорят о том, что с ней мы получим засилье наркомании и проституции, несут полный бред! Мы будем слушать этих людей, или делать нужные вещи? Представляете, кластер получить там да плюс с янтарным комбинатом разобраться, да плюс я слышал о проекте парка развлечений. Почему нет? Вы что, – возражают, – тут БМВ! Телевизоры собирают! Промышленность! Атомная электростанция! Хер с ней, пусть будет атомная станция, но это не может быть стратегией по большому счету. Но даже если построят станцию, она не повредит. Я видел в Китае рядом с огромным нефтеналивным терминалом 11-километровый шикарный парк, в котором тысячи людей гуляют…

Ветеранам нужно объяснить

– Джазовый фестиваль – это миссия ваша? Или бизнесом уже можно назвать?

– С одной стороны, это культурный процесс, который не может быть доходным. С другой стороны, если правильно организовать процесс, то заинтересовываешь спонсоров, которые дают средства, позволяющие выйти на самоокупаемость. Гонорар Zucchero с пятью нулями, он, конечно, не для нашего города. Это личный подарок горожанам в честь моего 50-летнего юбилея, который я обещал сделать. Хотя это не совсем мой исполнитель – меня даже спрашивают, мол, ты что, Кацман, Сан–Ремо полюбил? Но Zucchero отвечает запросам большинства, он большинству понравится, у него множество хитов, и он – звезда, которая 40 лет на сцене, и оценена всем миром. К экономике фестиваля этот концерт, конечно, не имеет отношения.

– А с чего вы вдруг решили переименовать "ДонЧенто" в "КалининградСитиДжаз"? – в конце концов, мне надо было задать этот популярный вопрос о фестивале.

– Я бы хотел, чтобы он назывался "КенигсбергСитиДжаз" или просто "КенигСитиДжаз". Но это нелегитимно. Мы хотим называться именем города, официально существующего. При том, что я абсолютно за то, чтобы Калининград назывался Кенигсберг. Мне, разумеется, говорят, что к этому вопросу надо подходить аккуратно, осторожно, мол, ветераны не поймут… Но я думаю, что надо с помощью пропаганды убедить ветеранов. Сказать им: ребята, мы вас очень любим, низко вам кланяемся, отдадим последнее, чтобы продлить вашу жизнь. Но вы БРАЛИ ГОРОД КЕНИГСБЕРГ. Вы должны, как победители, жить в Кенигсберге. А не в городе, названным по имени полоумного дедушки, который свою жену упрятал в ГУЛАГ, чтобы доказать лояльность Сталину. Вот как надо ставить вопрос.

Я вам одну историю расскажу. Это история еврейского изобретателя Феликса Зандмана. Во время холокоста его спрятала в подвале польская крестьянка. Подвал двухметровый был, они там всей родней всемером полтора года жили, и дядя учил мальчика математике и физике. Потом Зандман стал ученым, сделавшим великие изобретения в области электроники. Богатым стал, да. И вот однажды он взял свою кипу, положил ее в карман, приехал в Германию и купил завод "Грюндиг". Вышел и сказал: я свою войну выиграл.

И вот я тоже хочу сказать: как гордый еврейский парень, я хочу жить в Кенигсберге.